Nicky Clarke

[Nikola-ru]

Думаю многим будет интересно узнать биографию ведущих мировых стилистов.

 

 

История НИКИ КЛАРКА рассказанная им самим

Интервью с самым дорогим стилистом Лондона.

В профессиональном мире британский стилист Ники Кларк занимает высочайшее положение. Но и среди звёзд парикмахеров трудно найти другого человека, который вызывает в людях столько же противоречивых чувств: уважение, восхищение, зависть, непонимание, желание подражать.

На встречу с Ники Кларком я отправилась с багажом сумбурных сведений. Ещё в 1994 году он утвердился в позиции лучшего мастера, став парикмахером года на British Hairdressing Awards. А два года назад ему вручили орден ОВЕ – высшую государственную награду Соединённого Королевства. Известно, что Ники – завсегдатай в лондонской светской тусовке, в связи с чем его имя постоянно появляется в прессе. Людей интересует всё - его мнение по любому поводу, связанные с ним скандалы, личная жизнь…

Ему 52. Он был один из шестерых детей в семье с очень скромным достатком. Карьера Кларка началась в салоне легендарного Леонарда из Мэйфэра. Там Ники учился профессии и познакомился с Джоном Фридом, который и определил его путь на долгие годы. И когда Джон решил открыть свой салон, Ники ушел с ним. Поговаривали что в новый салон друзья «увели» и клиентскую базу Леонарда…

А через 16 лет громкий судебный процесс буквально взорвал Лондон: два великих стилиста, учитель и ученик – джон Фрида и Ники Кларк наняли лучших адвокатов, чтобы выяснить между собой отношения. Внезапной свободой от контрактных обязательств мужа воспользовалась практичная и умная жена Ники – Леси, которая убедила его открыть собственный салон и занялась семейным бизнесом, быстро сделав его процветающим.

Со временем появилось несколько косметических марок, ещё более упрочившие финансовое положение семьи. Однако двое детей и общий бизнес не спасли брак: тусовочный Лондон смаковал детали развода и подробности личной жизни бывших супругов. Но финансовые интересы оказались прочнее семейных уз: Лесли и сегодня прекрасно управляет делами. И Ники по - прежнему главный стержень их бизнеса.

Понедельник в салоне Ники Кларк – выходной день, так что я приглашена в гости. Ники гостеприимный хозяин. И кажется ему нравится говорить о Нике Кларке, он добросовестно отвечает на вопросы, но, как истинный англичанин соблюдает меру – ничего слишком. Видимо, о его великолепии мне надо догадаться самой. Кстати, это не сложно: дом украшают фотографии – работы Ники, а лестница и вовсе напоминает «музей славы»: коллажи из работ созданные в разное время для самых разных журналов. Там же, в стильных рамках висят вырезки из прессы о нём самом. И вдруг на этой доске почёта… фото великого француза, парикмахера королей Александра де Пари. Вот это да! Кумир или ориентир? Ну да, среди клиентов Кларка тоже есть аристократы, особы королевских кровей и звёзды шоу – бизнеса первой величины. Но назовут ли однажды Кларка по аналогии с де Пари Парикмахеров всех времён и народов? Как знать?... Лично мне это не важно, я уже стала поклонницей Ника Кларка.

 

Ники, не смотря на все ваши профессиональные достижения и регалии, больше всего вы известны как самый дорогой парикмахер Лондона…

Это удивительно… В такой - же ценовой категории работает не мало лондонских парикмахеров. Мои цены возможно , больше фунтов на 5 или 10.

Действительно, до того как открыть собственный салон , долгое время я был самым дорогим стилистом: в те времена я работал с Джоном Фридой. В те времена в Англии появилось много статей, в которых меня называли самым дорогим стилистом. Люди только об этом и говорили. Но это не было продуманным планом или рекламно – маркетинговым ходом, Совсем нет. Это было соотношение спроса и предложения, и ничего более. Когда спрос на вас растёт, и так продолжается месяцы и месяцы… Потом, когда я открыл собственный салон, цены в нём были относительно невысокие. Прошло какое-то время, прежде чем мы набрали силы и резко подняли их. Кстати, долгое время я даже не задумывался о том, самый ли я «дорогой». И даже предположить не мог, что вопрос денег станет предметом всеобщего обсуждения. Однако он всё же стал им. И обсуждение продолжается до сих пор, вероятно, потому, что я всё ещё самый дорогой стилист, хотя уже давно не повышал цены. На самом деле мне немного неудобно об этом говорить, не слишком хочется прославиться именно этим.

Извините, я всё равно продолжу, ладно? В России тоже есть стилисты, чьи услуги стоят баснословных денег. И говорят, что для бизнеса нет ничего лучше, как создать ажиотаж – длинную очередь и назначить высокие цены.

Не хочу, никого обидеть, но в России это точно неоправданно.

 

То есть, в вашем случае - долгая очередь и высокие цены – естественный ход вещей, а не маркетинговый трюк?

«Задумать» высокие цены глупо. Вы можете назначить за свои услуги любую цену, и к вам придёт один человек. А ко мне каждый день запись из 10 человек на недели и месяцы вперед. И эти длинные очереди меня раздражают. Возможно, я мог бы брать и в трое больше… Не так давно я кого-то спросил: «Как ты думаешь, стоит ли мне повысить цены?»

А есть ценовой предел на услуги парикмахера?

Похоже, никакого предела вообще нет… С одной стороны, я понимаю, должен быть здравый смысл: я плачу своему стоматологу , своему адвокату, которые долго учились и сеичас получают вознаграждение за усилия и знания. А в парикмахерской индустрии никогда не было какого-то тяжелого монотонного обучения. Но, с другой стороны, всё в жизни может быть как дорогим, так и дешёвым, с множеством вариаций «между»..

Я могу не разбираться в фотоаппаратах, но при этом буду понимать, что с помощью хорошей камеры получаются хорошие снимки, а с помощью «мыльницы» - просто снимки. Лучше всего это объяснить на примере мужских костюмов. Я могу пойти в недорогой магазин и купить сколь угодно дешевый костюм, но могу пойти на Сэвил-Роу и выбрать костюм от 3000фунтов. А между ними есть Armani Gucci и Tom Ford, и это тоже хорошие костюмы, но… они не с Сэвил Роу. Что касается покроя, шитья, то тут Сэвил Роу нет равных. Во всем мире. Но , если вы об этом ничего не знаете или если вы этого не цените, то это не имеет никакого значения. Именно незаметные детали и тонкие различия , определяют, имеет ли что-то для вас значение или нет. То же самое относится и к парикмахерскому делу. Здесь много тонкостей, и не обязательно вы всегда сможете их различать. Я думаю, моим клиентам нравятся мои «лекала», сервис, уход, сколько бы это не стоило. Потому что в итоге всё это создает у них самое приятное ощущение, или у них нет проблем с укладкой и уходом, или они довольны, потому что им говорят комплименты, или по какой-то другой причине. Я хочу сказать: в действительности люди знают, когда именно они получают самое лучшее.

 

Ники, а как получилось, что вы стали парикмахером? Кажется, ваш отец был инженером, а мама портнихой. Ваш выбор профессии выглядит неожиданным.

Мои родители встретились в Греции во время второй мировой войны, моя мать гречанка, она работала портнихой, а отец действительно был инженером. Знаете галерею Tate Modern? Раньше это здание было электростанцией, мой отец руководил работой турбины. Он вышел в отставку в 1972 году, электростанцию как раз тогда закрыли. В начале шестидесятых, мне тогда было 5-6 лет , для детей в машинном зале всегда устраивали рождественские праздники. Эти ёлки делали Рождество совершенно особенным. Так что Tate Modern , значит для меня очень много, по разным причинам… И замечательно, что машинный зал сохранили в нетронутом виде. Как раз незадолго до смерти отца, когда обо мне снимали документальный фильм, галерею специально для нас открыли в выходной день – там не было посетителей, только мы одни, и в фильме есть кадры, как мы с отцом входим в машинный зал..

Да, всё правильно, никто из моей семьи не был парикмахером. Более того, в детстве я не ходил в обычную парикмахерскую, у нас на это не было денег. Отец стриг нас сам, у него был набор инструментов, и даже машинка для стрижки волос. Мы стелили на пол белую простынь перед телевизором, это был самый настоящий ритуал. Моя семья, на самом деле… хотя у нас было совсем немного денег, но всё же все мы слегка «академичны», например, моя старшая сестра – профессор английской литературы и писательница. Парикмахерское дело казалось моим родным не особенно подходящим занятием.

Тем не менее вы стали парикмахером…

Потому что мне хотелось заняться чем-нибудь творческим, и вероятно, ни с чем другим я бы не справился. Это были семидесятые ( я начал работать в 1974году) , а за несколько лет до этого в парикмахерской области наступила совершенно новая эпоха. Вспомните стиль «глам-рок», и вы поймёте. Когда мне было 16 лет, я бросил школу. Я ходил в общеобразовательную школу для одаренных детей. Хорошо, что я мог в ней учиться, денег на частную у нас не было. И у меня были способности, но я занимался не столь блестяще, чтобы продолжать обучение. В общем, мне пришлось уйти. Надо было срочно искать работу, я был растерян, не знал, чем заняться. Тогда и подумал – возможно, парикмахерское дело было бы неплохим выходом. А подруга моей сестры имела отношение к модным съёмкам. И это она посоветовала: иди в хороший салон и начни с самого низа, начни подметать пол. И дала мне два адреса – Leonard of Mayfair и салона Conducting Club. В Conducting Club меня сразу спросили когда я могу приступить к работе? Но я ответил, что хочу пойти на еще одно собеседование. Конечно, такой ответ – наглость с моей стороны, но тогда я этого не понимал. Я пришел к Леонарду и понял, что хочу работать именно здесь. Но мне ответили: «Мы дадим вам знать, если что…» Прошел почти месяц, а я всё ждал и ждал. Мне всё-таки позвонили – и тут-то всё и началось.

А в чём дело, у них были какие-то особенные требования?

Не знаю, возможно, они проводили собеседование со многими соискателями…а возможно, просто не было места. Зачем им ещё один уборщик? Но они не сказали: «Мы вам сообщим». Просто, когда чего-то ждешь, и при этом хочешь именно этого, кажется , что ожидание длиться вечно.

А что именно «началось» у Леонардо?

Это было потрясающее время. И это был один из лучших Лондонских салонов, там работали очень известные мастера – Джон Фрида был стилистом, Дэниэл Галвин – колористом. Но сейчас оглядываясь назад, я понимаю, что те годы были двумя последними успешными годами этого салона; самого Леонарда в то время больше занимала светская жизнь, чем его салон, который стал приходить в упадок. От Леонарда постоянно уходили люди в другие места, например, Майкл и Джон, которые создали Michael John, ушли оттуда не за долго до моего прихода. И всё же провёл там два потрясающих года и ушёл только потому, что уходил Джон Фрида и я уходил с ним.

В тот период я уже многое делал для журналов. И Джон тоже много работал в этой области. Было совсем другое время: из Vogue могли запросто позвонить в салон и попросить прислать кого-нибудь на съёмки. Например, часто, если это была простая работа, или на фотографиях модели должны были быть в шляпах, в редакции предпочитали приглашать даже ассистента из знакомого салона, чем просить какого-нибудь нового мастера. Они так поступали даже если съёмки проводились лучшим фотографом для лучшего журнала в мире. Для стилистов это была бесплатная работа, фамилии парикмахеров часто даже не указывались в кредитах. Но получилось, что свою первую журнальную работу я выполнил для Vogue. Это был конец 1975 года, я работал в парикмахерской отрасли всего-то полтора года. До сих пор храню эту фотографию.

 

 

Ну, на съёмки – то вы приходили как полноценный стилист…

В салоне у Леонардо я быстро учился. Например туда ходили «домашние» модели: есть такая практика когда вы приглашаете и бесплатно обслуживаете известных людей, а они везде о вас рассказывают. Мы чувствовали, что эти девушки, известные модели, «на нашей стороне». Но временами таких посетителей было слишком много, и ситуация выходила из – под контроля. Тогда, если Леонард или Джон не могли обслужить их, они просили меня: «Сделай этой девушке укладку», или «Подстриги чёлку». Затем ещё и ещё… Потом эти модели рекомендовали меня, когда на съёмках требовался стилист.

Теперь всё изменилось…

Сейчас вам сначала нужно найти агента, затем сделать для него портфолио, и тогда он будет представлять вас. Двадцать лет назад вам просто звонили напрямую. Про вас знали, кто вы такой и что вы из себя представляете. Лично я не делал себе какую-то особую рекламу. Всё, что меня интересовало, - публикации в журналах, кстати, большую часть для них мы делали безвозмездно. Например, можно было сделать пробный снимок, а он оказывался на обложке Vogue. Сейчас такое уже не случается. Никогда. Сейчас все должно быть полностью спланировано, каждая деталь макияжа, и одежды должна быть продумана и проспонсирована. Но раньше, когда я был ассистентом Джона, мы делали фотографию для себя, работали над ней до часу ночи, а потом её могли поставить на обложку! Подразумевалось, что обложка стоит как бы особняком от всего остального, но это была наша фотография, и мы просто так отдавали её им. Всё было бесплатно: и фотограф, и мы работали для собственного портфолио. Я помню, как однажды сделал снимок одной из своих бывших девушек, и его поместили на обложку журнала Cosmopolitan. А это был просто тест. Многие из картинок, которые напечатаны в моей книге, это просто пробные снимки. Но мне было больше некуда их поместить. Вы делаете их для удовольствия, или чтобы предложить такому же журналу как ваш. Но теперь такие снимки не поместят в известных журналах.

А что за книга? Расскажите, пожалуйста.

Конечно (Ники стает и ищет книгу в огромной стопке в углу комнаты). Вот она… Вышла 10 лет назад.

 

Очень интересно, А где я могу найти экземпляр для нашей редакции?

Она была издана тиражом в 50.000 экземпляров, и издатели считали, что переиздавать её не будет смысла, так что предпечатные материалы были уничтожены, но люди всё ещё интересуются. У меня осталось всего 2 экземпляра. Мне самому приходиться выкупать её на e-Bay.com.

Значит, её трудно достать?

Думаю… просто нужно поискать. Но она не такая, как книги моей сестры о суфражистках или о творчестве французского поэта 17-го века. Кстати, её книга о д-ре Джонсоне и женщинах в его жизни (д-р Джонсон выпустил первый толковый словарь английского языка – Прим. Ред.) вышла одновременно с моей , и, представьте себе лидировала в списке бестселлеров целую неделю. Притом, что женщины д-ра Джонсона, не та тема, которая многих интересует, но моя сестра как-то смогла привлечь к ней внимание. Я в шутку дразнил её, что в её книге много секса, наркотиков и шопинга. Но на самом деле там ничего такого нет. Но знаете, каждая её книга отнимает у неё около 5 лет жизни, а работа над моей книгой отняла всего несколько месяцев. У меня всё проще, за многие годы накопилось много фотографии, и я думал, что с ними нужно что-то сделать… Хотя я и горжусь своей книгой, но, бог мой, это не более чем собрание красивых картинок и небольш8ой рассказ о том, что происходило…в общем, всего понемногу. Кстати, ирония судьбы заключается ещё и в том, что и я, и моя сестра участвовали во многих телевизионных шоу и радиопрограммах, которые выходили в одно и то же время, а люди не догадывались, что мы брат и сестра.

Ники, 10 лет уже долги срок для книги. Не хотите выпустить еще одну?

Скорее всего, да. Однако мне нужно всё обдумать. В первой книге мне хотелось опубликовать фотографии , кроме того, мне за неё хорошо заплатили. Наверное, мне следовало бы выпустить ещё одну, но я хочу, чтобы она хорошо продавалась.

Вот и замените книгой портфолио.

У меня не было никогда настоящего портфолио. Хотя нет, первое портфолио я сделал в 1988году для конкурса British Session Hairdresser of the Year. (Лучший сессионный стилист – Прим.ред) это было условием участия, и мне пришлось его сделать. В том же году Джон Фрида участвовал в British Session Hairdresser Awаrds. Я выиграл конкурс. И на следующий год снова его выиграл. Причем во второй раз моим соперником был Сэм Мак-Найт – просто потрясающий парикмахер, так что моя победа действительно стала особенно ценной. Но был ещё один раз , когда мне нужно было портфолио, в 1990году, когда я приехал в Нью-Йорк. Джон открывал салон в Америке, это было как раз перед запуском линии Frizz Ease, мне приходилось ездить к агентам, а они могли и не знать кто я такой. Но потом я трижды победил в British Hairdressing Awards в номинаций «Лучший парикмахер Лондона», причем во второй раз Джон Фрида номинировался там же. А потом на том же конкурсе я стал «Парикмахером года». И благодаря всем своим наградам , я уже не нуждался в портфолио.

Мне кажется, или вы до сих пор соревнуетесь с Джоном Фрида?

Нет, мы друзья, он обедал у меня на прошлой неделе.

МММ…Вы работали с Джоном Фрида, затем ушли от него , но остались друзьями?

Я не ушёл. Он меня уволил. Я проработал у него 16 лет, а затем он меня уволил. Он мой лучший, самый близкий друг. Но в какой-то момент обстоятельства изменились. Вы можете всё найти в интернете. Тогда об этом писали все газеты. Но все, что писали – неправда. Они думали, что я ушел от него, и он подал на меня в суд. Но на самом деле он меня уволил, а я подал на него в суд! Это был просто деловой спор. Судебное разбирательство продолжалось 4 с половиной года. Я потратил пол миллиона фунтов на моих адвокатов, а Джон – ещё больше, потому он тогда жил в Нью-Йорке. В конечном счёте, если кто и выиграл, так это адвокаты. Возможно, мне до сих пор нельзя говорить об этом, хотя дело было улажено в 1995 или 1996 . Сейчас Джон продал компанию за 350милионов долларов. Марка Frizz Ease была продана 5 лет назад. Как раз вопрос продажи и послужил причиной спора, потому что я считал, мы создавали компанию вместе. Это было много – много лет назад, с тех пор столько воды утекло… Жизнь слишком коротка. Просто она такая, какая есть. Мы думаем по-разному, вот и всё.

Однако сейчас вы дружите?

Я знаю, многие считают, это глупо. Возможно, вам не понравиться то, что я скажу…Но без Джона я никогда не смог бы стать тем, кем стал. И действительно всем ему обязан. Мы оба начали с Леонардом, и влияние Леонардо было очень мощным… Джон учился непосредственно у него и стал копией Леонардо, а я, в свою очередь – копия Джона. В итоге я – копия их обоих. Мы трое работаем в определенной технике, у нас одинаковый взгляд на работу. Правда, сам Леонард уже очень стар и не работает. Недавно я устроил у себя дома грандиозный приём его честь.

На facebook я видела фотографии с той вечеринки. Но я не знала, что праздник проходил у вас.

Раньше часто проводились такие встречи, обычно их устраивал кто-нибудь из тех, кто когда-либо работал у Ленардо. Но почему-то всё прекратилось лет 10 назад, и в этом году я предложил организовать праздник у себя. Джон давно не видел Леонардо, но у него не получилось организовать праздник, поэтому я пообещал сделать это от его имени и от имени еще нескольких человек. Мы начали вечеринку рано, и Леонардо провёл с нами несколько часов, хотя мы не были уверены, что он сможет прийти. Леонардо сейчас передвигается в инвалидном кресле, и с ним всегда сиделка.

Ники, я так поняла, что вас уволили и вы решили открыть свой салон?

Меня уволили в 1990 году. И почти год я провел в салоне своего брата (Младший брат Ники – Майкл Кларк – тоже стилист – прим. Ред.). У него красивый салон. А затем, в 1991 году, я открыл свой. Сейчас у нас есть главный салон в Лондоне, и по одному салоне в Манчестере, в Бирмингеме и Лидсе. И мы вот-вот выйдем на международный уровень – либо в этом году, либо в начале следующего года откроем первый салон в Дубай.А если всё пойдёт хорошо, откроем еще 16 по всему Ближнему Востоку.

Ух ты! Так однажды вы доберетесь до России.

За последние пару лет к нам обращались люди из России и Индии. Когда-нибудь мы начнём там работать, но мы хотим делать всё именно так, как мы хотим. А в России нам предложили продать имя и оказаться от дальнейшего контроля. Но мы не можем просто продать лицензию как франшизу. Для нас главное – это люди и что они из себя представляют. Основная причина, по которой мы открываем салон в Дубай - мы знаем тех людей. Конечно, заманчиво расширить своё «международное присутствие», но мы хотим держать наш бренд под контролем, а это возможно только при условии, что в нужных местах окажутся нужные люди.

По моему скромному мнению , если вы говорите о России, то это правильный подход…

Я никогда не пытался быть дипломатом. Кстати, в России я был только один раз, тогда нас – британских стилистов – звезд приглашали на ваш первый конкурс –Russian Hairressing Awards.

 

 

Ники, знаете в России парикмахеров никогда не награждали государственными наградами за их профессиональную деятельность. А в Великобритании я знаю уже четверых . У вас ведь тоже есть орден.

Да, я кавалер Ордена Британской Империи.

И за что вы его получили? Как это случилось?

Не знаю, не имею ни малейшего понятия… шутка. На самом деле, мне просто повезло. Самое большое значение имеет тот факт, что теперь я «один из них»…

Обычно это происходит так: вы получаете письмо, либо из Букингемского дворца, либо с Даунинг-стрит. То есть письмо от королевы или от премьер - министра. Если это письмо с Даунинг-стрит , то там говорится примерно следующее: «Мы собираемся представить вас королеве, если вы любезно согласитесь».

В нашей компании почта фильтруется – сначала она поступает к одному сотруднику, потом к другому и только потом попадает ко мне, и в итоге может задержаться.

К тому же у меня была молодая секретарша, просматривающая все письма, и она даже не поняла, что это было. И я думаю: «слава богу, я всё-таки получил это письмо». Но у меня осталось всего две недели, чтобы принять предложение.

Вначале, когда я увидел письмо, я подумал: «что это? Это же безумие!». Я имею в виду…мы просто не ожидали этого. Но теперь я отчасти понимаю, почему меня наградили. Хотя всё равно не знаю, это награда присуждена мне за благотворительную деятельность или за работу в парикмахерской области. Но теперь я отчасти понимаю, почему меня наградили. Хотя все равно не знаю, эта награда присуждена мне за благотворительную деятельность или за работу в парикмахерской области. Но, не желая показаться самонадеянным, все же считаю, что в своё время моя деятельность изменила лицо парикмахерской деятельности. Допустим, в 90-х, когда мы открыли свой салон, продукты для профессионального ухода за волосами никогда не продавались в супермаркетах. Никто не знал их названий. Мы были первыми, кто стал продавать их там. Теперь вы можете спросить любого таксиста, и он назовет их вам. Я полагаю, что всё это оказывает влияние на молодёжь. Ведь это не только привело к созданию новых рабочих мест, но и вызвало интерес к профессии. Знаете, год назад газета Times провела исследования, и выяснилось, что из всех профессии и занятий, именно парикмахерское дело приносит наибольшее удовлетворение. Из всех профессии. А они опросили банкиров, медсестер, учителей – всех, и именно парикмахерское дело стало номер один. Раньше такого просто не могло быть.

Как-то пару лет назад в Financial Times , напечатали слова одного лорда, который оскорбился, что в члены Палаты лордов назначили человека с низким социальным статусом, он сказал: «Это возмутительно! Скоро тони будут принимать туда парикмахеров!» Газеты тогда буквально «взорвались», все хотели услышать мой комментарии, мне звонили все, кто только мог. Я тогда сказал, что у этого лорда отжившие взгляды, что часто стилисты более известны, о них говорят больше, чем о многих лордах. И быть стилистом намного сложнее, чем принято думать. Мы имеем дело не только с технологией, но и с разными людьми, в нашей работе имеет значение не только ремесло, но и психология. И я могу общаться и как с уборщиком мусора, так и с премьер-министром, и к каждому мне нужно наитии подход. Так что, я лично рад, что у парикмахеров появилась возможность получать награды.

И как прошла церемония вашего награждения? Вы волновались?

Перед церемонией знакомые говорили мне: «Ой, ты будешь нервничать», но я думал: « С чего бы вдруг?». Хотя я не был представлен королеве, но я был в Букингемском дворце сотни раз. И мне даже доводилось находиться с ней в одной комнате, например, когда я делал причёску внуку королевы и сыну принцессы Маргарет. Так, что я был уверен, что не буду волноваться.

Но я волновался. Это был, совершенно особенный день, всё происходило торжественно. Сама церемония требует большого нервного напряжения, за ней стоят вековые традиции. Вы заранее должны всё обдумать, как вы будете идти, что будете делать. И все надо прорепетировать. Вот во время репетиции, я начал серьёзно нервничать.

Я был восхищен: королева стояла целый час, а ведь ей уже 80, и каждому она говорила что-то своё. Конечно, она готовилась заранее, и, вероятно, есть какие-то «дежурные» вопросы, которые можно задавать разным людям, но всё же у вас создается ощущение, что она знает что-то лично про вас: она не только поздравила меня, но и сказала мне: «Вы занимаетесь этим уже давно. И что? Вы по-прежнему любите свою профессию, так же сильно?» Я ответил: «Быть стилистом не то же самое, что работать в угольном забое, не так ли?» Хотя, при чем тут угольный забой? В общем, сказал какую-то глупость. Вот так.

Думаю, такой наградой любой может гордиться.

Это действительно очень необычное чувство. Когда новость о предстоящем награждении, появилась в газетах, моя младшая сестра сказала: «Вау. Поздравляю. Теперь в семье вас двое». Оказывается, у моего отца тоже был Орден Британской империи, он получил военный аналог, этой награды и был представлен во дворце королю Георгу. Но я об этом не знал. У отца было много военных наград, но в 60-х моя старшая сестра взяла его медали для школьной выставки и потеряла их. А не так давно, отец тогда был ещё жив, наша младшая сестра узнала, что записи о наградах занесены в реестр ,и их можно восстановить. Только придётся за них заплатить. И когда она принесла их отцу, он ей сказал: «Потрясающе, а знаешь, у меня сохранилась ещё одна».

По-видимому, сою главную награду вместе с письмом от короля Георга он припрятал.

Жаль, что он никогда нам об этом не рассказывал… Не знаю почему. Возможно, если вы провели на войне 6 лет, и ваши друзья были убиты или искалечены…, возможно, вам покажется, что в этих награждениях есть что-то неправильное… или вы почувствуйте себя виноватым за то, что вы до сих пор живы. Я точно не знаю, но слышал об этом. Это поколение вообще было другим…он, вероятно, думал: «Что ж , это здорово, и всё такое, но»…

И почему-то отец ходил получать награду один, хотя на церемонию награждения можно взять одного члена семьи. Вероятно, дело было сразу после войны, и моя мать тогда плохо говорила по-английски. Вполне возможно, что она даже не понимала, насколько это было важно.

Отец ушёл от нас всего четыре года назад, он был замечательным человеком. Жаль, что он не увидел, как меня награждали. Это единственное, о чём я по-настоящему жалею . Я бы очень хотел пойти на церемонию вместе с ним. Я хочу сказать – мне было очень приятно прийти на церемонию с моей матерью, и она всё поняла, но для неё это означало не то же самое, что и для него. Ведь он был англичанин.

А какой момент в вашей жизни вы считаете самым счастливым?

Рождение моих детей. У меня их двое. Дочери- 21, сыну – 24года. Они оба очень хорошие люди, и оба очень и очень талантливые люди. Они излучают свет. Знаю, я пристрастен, но они выдающиеся люди. И при этом очень большие любители повеселиться. Наверное, поэтому дочери удалось получить работу в Goldman Sacs (один из крупнейших в мире коммерческих банков – прим. Ред.). Она сейчас проходит там 10-недельную стажировку. Это начало её третьей недели. Она приходит туда в 5:30 утра , а уходит в 2 часа ночи и спит всего по три часа в день. У каждого из моих детей есть степени по экономике, хотя в школе у них были оценки «А» по искусству и математике, и они могли выбрать любую из областей – и математику и искусство.

Дети не проявляют интерес к вашему бизнесу?

Сын вот-вот должен вернуться к нам. Перед учёбой в университете он немного работал у нас в салоне. Он не собирался быть стилистом, просто захотел научиться основам, чтобы делать причёски своей девушке. Потом он окончил университет и собирался работать в Сити. Но не думаю, что такая работа ему действительно нравится.

Почему вы думаете, что сын придёт работать в салон?

Когда он получил диплом, я сказал ему: делай то, что тебе хочется. Он по-настоящему любит две вещи: футбол и кино. Так что он прошёл двухмесячную стажировку в одной финансовой компании, а затем стажировался в футбольном клубе своей любимой команды, и они приняли его на работу, он остался там на год, но на этой неделе ушёл от них. Он без ума от футбола и ему нравилось работать для своей любимой команды, но футбол все-таки не его карьера. Я думал, он захочет работать в банке. Но совсем недавно он сказал: «Слушай, рано или поздно бизнес станет моим, и мне проще войти в него сейчас, а не позже». И я в восторге от его решения. Мне нравилось, когда он работал с нами. И было очень здорово, когда моя дочь некоторое время работала у нас на ресепшн. Я обожаю своих детей. После развода мне было важно жить поближе к ним. И как только на этой улице появился дом, я сразу его купил, хотя тут низкие потолки.

 

 

Очень красивый дом.

Лучше сохранить все в естественном виде…я сам занимался дизайном. Это не сложно, если у тебя хороший вкус. Нужно просто подобрать цвета и хорошее освещение. Главное – избегать крайностей. Возможно, мне помогло то, что я работаю с волосами… В парикмахерском деле также следует придерживаться правила «ничего не должно быть слишком».

Ники, я обязательно должна спросить вас насчет благотворительной деятельности.

У нас много благотворительных проектов. Тут мы с своей бывшей женой расходимся. Она считает, что надо сконцентрироваться на четырёх благотворительных организациях. Я тоже стараюсь сосредоточиться на них, но, кроме того, делаю многое другое.

Вы знаете благотворительный аукцион black tie? Это торжественное мероприятие. Многие мероприятия black tie рассчитаны на мужчин. Там выставляют на продажу такие лоты , как «отпуск» или «игра в гольф». А есть аукционы для женщин – это, как правило, платье, которое носила какая-нибудь худющая модель, или какое-нибудь ювелирное украшение , которое им в действительности не нравится. Но неважно, почему это продается, потому ли, что люди выпили или они хотят произвести впечатление…как бы то ни было, это приносит деньги для благотворительных проектов. Часто устроители аукциона договариваются с салонами или известными стилистами и для розыгрыша в лотерее выставляют услугу. Это может быть стрижка или целый день в спа-салоне. Когда они обращаются ко мне, я соглашаюсь. И трижды мне удавалось собрать рекордную сумму, самая большая цена за стрижку была 27 тыс. фунтов. Но часто я делаю так: когда ставки растут, то, на чём бы они не остановились, я беру ещё одну – предыдущую ставку, и обслуживаю и её. Например, если это 5 тыс. фунтов за стрижку, то я возьму также и более низкую ставку, которая может быть 4500. Так, что хотя я и делаю двойную работу, но зато и денег на благотворительности получаю почти в два раза больше. На самом деле, тут две стороны. Мы делаем что-то хорошее, а кроме того, если на это мероприятие приходят 50 человек, то… 2,3,4,5,10 из них – вы никогда не знаете точно, сколько именно впоследствии могут стать вашими клиентами. Так что это работает в обоих направлениях.

Подождите… 27 тыс. фунтов стерлингов??

За 27 тыс. фунтов стрижка была куплена в последний раз. До этого максимальная цена была 19 тыс. фунтов. Кстати вообще-то я не собирался туда идти. Я пошёл по просьбе друга, организатором мероприятия была его девушка, ему не хотелось сидеть за столиком в одиночестве. А в последнюю минуту она подошла к нам и спросила: «Согласитесь ли вы предоставить для розыгрыша лот?» Начало торгов было не слишком успешным. Всё началось с тысячи фунтов, в зале царило практически полное молчание. Я сидел и чувствовал себя страшно неловко. И вдруг неожиданно начался просто сумасшедший торг, ставки поднялись до 19 тыс., и зал прямо таки взорвался. На следующий день об этом написали в газетах.

Не удивительно, такая новость, в самом деле ,достойна газет.

Я реализую ещё два проекта. Одним из них я занимаюсь вот уже 15 лет. И нам удалось собрать уже почти 2 млн. фунтов стерлингов… или почти 82 млн. фунтов… не могу сказать точно… для больницы в Лондоне, которая специализируется на лечении рака у детей. Вы знаете футболиста Гари Ленекера? Всё началось с Гари, потому что у его сына была лейкемия.

Есть еще один крупный проект, участвовать в нем меня пригласил Джон Фрида. Есть такая благотворительная организация HAIRraising, она поддерживает детскую больницу

Great Ormond Street Hospital. Это самая известная детская больница в Англии. С HAIRraising сотрудничают почти все известные стилисты страны. Как раз в минувшее воскресенье был очень важный день, многие салоны были открыты, и мы работали как всегда, но за полцены, и абсолютно все деньги пошли на благотворительные цели. Поскольку всё это было в прошлое воскресенье, я ещё не знаю, сколько именно нам удалось собрать. Но Джону пришло в голову, что было бы неплохо собрать парочку дополнительных миллионов фунтов стерлингов для HAIRraising , он хочет, чтобы известные стилисты – я, Сорби, Свенсон и другие проводили однодневные семинары в самых разных салонах. Вот в этом и заключалась его идея. Будем пробовать. А вообще, проектов много, делаем что можем.

Спасибо, Ники. Надеюсь, в скором времени у нас получится продолжить разговор.

(Ники улыбается).

 

 

Беседовала Елена Негрескул, Фото Ирина Галкина.

 

 

Статья переписана с журнала HAIR"S HOW сентябрь 2010#144

[ОлесяД]

Ники Кларк был парикмахером принцессы Дианы. кстати, у него есть своя линейка стайлинга ,которую можно купить на его сайте http://www.nickyclarke.com. Вообще, он олицетворение успеха по- британски : если начал чем-то заниматься, то держишься за профессию железной хваткой, много работать, много зарабатывать и много тусоваться.